про работу и людей
Антон,
бывший сотрудник
отряда спецназа
бывший сотрудник
отряда спецназа
Меня зовут Антон, сейчас я нигде не работаю. До сентября 2011-го года служил в отделе специального назначения. Это была моя мечта детства. Тогда я на многое закрывал глаза, многого не понимал.
Поскольку у меня была серебряная медаль, легко поступил сам, но в ближайший ВУЗ. Отучился там три года. Параллельно шло второе образование: английский и инженер-технолог. Через три года все это меня достало, я написал заявление и ушел в армию. Очень хотел пойти в армию. Достало с восьми утра до восьми вечера постоянно учиться. Потом восстановился, попутно устроился работать в тюрьму кинологом.
Поскольку у меня была серебряная медаль, легко поступил сам, но в ближайший ВУЗ. Отучился там три года. Параллельно шло второе образование: английский и инженер-технолог. Через три года все это меня достало, я написал заявление и ушел в армию. Очень хотел пойти в армию. Достало с восьми утра до восьми вечера постоянно учиться. Потом восстановился, попутно устроился работать в тюрьму кинологом.
Как я работал в тюрьме
Мой дом находится около изолятора, там работал папа, в режиме. После армии я долго искал работу, не мог найти ничего достойного. Ну и бабушка посоветовала: «Иди, поработай пока там, будут стаж, звание, пенсия». Для нее это было главное.
Там также, как и везде, один большой дурдом. Начальство что-то требует, личный состав что-то делает. Мне работа с собаками была по душе. Я не хотел касаться жуликов, не хотел ходить внутрь, хотел заниматься только собаками. Мне иногда приходилось, конечно, заходить в тюрьму, но это было редко.
Обязанности мои заключались в следующем: если выхожу на дневную смену, то это кормление собак, уход за ними, выгул и дрессировка. Если выхожу на сутки в караул, то там совершенно другие обязанности: обход территории, обязательно при оружии, постоянно при собаке. У меня была прикрепленная собака. Приходишь, тебе выделяют собаку и ты начинаешь находить с ней общий язык.
Возраст у собак должен соответствовать определенным нормативам, но выдают таких, какие есть. Собак старше шести лет либо списывают, либо усыпляют, либо отдают в хорошие руки. Часто берут охранять коттеджи, потому что все собаки дрессированные, хорошо понимают команды.
Сначала у меня кобель 2,5 года. Он был немного туповат, тяжело было. Делал то, что хотел и был очень пуглив. Прошлый хозяин бил его ведрами. Но со мной сработался нормально, я его вытащил немножко. Потом дали суку. Ей было тоже примерно года три. Я ее хорошо надрессировал, много в нее вложил. После моего ухода она стала показывать хорошие результаты.
Породы в основном овчарки, кавказцы, азиаты. Овчарки – служебные собаки, то есть патруль, поиск, задержание, а кавказцы и азиаты стоят на периметре, охраняют территорию. Совсем недавно открыли кинологический центр, где дрессируют собак. Раньше такого не было, собаки размножались прямо в тюрьмах. При каждой тюрьме был свой питомник. Если тюрьма не справлялась в финансовом плане, то кинологи сами выкупали собак. За минимальную стоимость у другого кинолога покупаешь кутёнка [щенка]. После приносишь, ставишь на учет и сам его выращиваешь.
Есть частные питомники, их много. Там дрессируют для охраны, на оружие, на защиту ребенка. У частых центров государство кутят не берет, потому что очень дорого. Два года назад собака с родословной стоила двадцать тысяч. А в тюрьмах в основном идут помеси. Кутёнок стоит тысячи две.
Мой дом находится около изолятора, там работал папа, в режиме. После армии я долго искал работу, не мог найти ничего достойного. Ну и бабушка посоветовала: «Иди, поработай пока там, будут стаж, звание, пенсия». Для нее это было главное.
Там также, как и везде, один большой дурдом. Начальство что-то требует, личный состав что-то делает. Мне работа с собаками была по душе. Я не хотел касаться жуликов, не хотел ходить внутрь, хотел заниматься только собаками. Мне иногда приходилось, конечно, заходить в тюрьму, но это было редко.
Обязанности мои заключались в следующем: если выхожу на дневную смену, то это кормление собак, уход за ними, выгул и дрессировка. Если выхожу на сутки в караул, то там совершенно другие обязанности: обход территории, обязательно при оружии, постоянно при собаке. У меня была прикрепленная собака. Приходишь, тебе выделяют собаку и ты начинаешь находить с ней общий язык.
Возраст у собак должен соответствовать определенным нормативам, но выдают таких, какие есть. Собак старше шести лет либо списывают, либо усыпляют, либо отдают в хорошие руки. Часто берут охранять коттеджи, потому что все собаки дрессированные, хорошо понимают команды.
Сначала у меня кобель 2,5 года. Он был немного туповат, тяжело было. Делал то, что хотел и был очень пуглив. Прошлый хозяин бил его ведрами. Но со мной сработался нормально, я его вытащил немножко. Потом дали суку. Ей было тоже примерно года три. Я ее хорошо надрессировал, много в нее вложил. После моего ухода она стала показывать хорошие результаты.
Породы в основном овчарки, кавказцы, азиаты. Овчарки – служебные собаки, то есть патруль, поиск, задержание, а кавказцы и азиаты стоят на периметре, охраняют территорию. Совсем недавно открыли кинологический центр, где дрессируют собак. Раньше такого не было, собаки размножались прямо в тюрьмах. При каждой тюрьме был свой питомник. Если тюрьма не справлялась в финансовом плане, то кинологи сами выкупали собак. За минимальную стоимость у другого кинолога покупаешь кутёнка [щенка]. После приносишь, ставишь на учет и сам его выращиваешь.
Есть частные питомники, их много. Там дрессируют для охраны, на оружие, на защиту ребенка. У частых центров государство кутят не берет, потому что очень дорого. Два года назад собака с родословной стоила двадцать тысяч. А в тюрьмах в основном идут помеси. Кутёнок стоит тысячи две.
Как я попал в спецназ
Полтора года работал на этом месте, появилась возможность устроиться в спецназ. Я готовился очень долго, примерно 4-5 месяцев. Там есть определенные нормативы, обкатка: бег, ОФП, бои. Если человек все проходил, то собирался совет и выносил решение. В моем случае решение вынесли в положительную сторону.
В спецназ большой конкурс. Народ приходит, но должна быть чистая репутация. Вплоть до дядь, тёть, чтобы никто не сидел. Если даже у родных есть условный срок, то не берут. Исключения, конечно, есть, но надо, чтобы тебя знали. Знали, что ты офигенный пацан, что хорошие люди за тебя хорошо сказали.
Должна быть хорошая физическая подготовка, исполнительность. Ты должен быть либо выносливым, либо мастером по какому-то виду спорта. Мой талант – это упёртость. Если мне что-то нужно, я этого добьюсь. До спецназа, до кинологов, я работал в охране. Директора охраны, которые меня очень хорошо узнали за три года работы, были одновременно и моими тренерами, и имели вес в этом кругу, среди отделов спецназа. Они просто позвонили и сказали: «Не грузите пацана лишним. Проверьте, откатайте, мы за него говорим». После обкатки их слово тоже сыграло свою роль.
Я пришел в спецназ, уверенный, что это очень круто. Это как желание человека попасть в Голливуд. Представление у меня было примерно такое: я наивный мальчик, а там — крутые дядьки. Ни хрена себе, я что, среди них? Потом уже в процессе работы стали выясняться очень неприятные нюансы, касающиеся личных отношений, сплоченности в коллективе, отношения сотрудников к руководству и руководства к своим сотрудникам. Да и тренировки утратили острый адреналин, приелись.
Полтора года работал на этом месте, появилась возможность устроиться в спецназ. Я готовился очень долго, примерно 4-5 месяцев. Там есть определенные нормативы, обкатка: бег, ОФП, бои. Если человек все проходил, то собирался совет и выносил решение. В моем случае решение вынесли в положительную сторону.
В спецназ большой конкурс. Народ приходит, но должна быть чистая репутация. Вплоть до дядь, тёть, чтобы никто не сидел. Если даже у родных есть условный срок, то не берут. Исключения, конечно, есть, но надо, чтобы тебя знали. Знали, что ты офигенный пацан, что хорошие люди за тебя хорошо сказали.
Должна быть хорошая физическая подготовка, исполнительность. Ты должен быть либо выносливым, либо мастером по какому-то виду спорта. Мой талант – это упёртость. Если мне что-то нужно, я этого добьюсь. До спецназа, до кинологов, я работал в охране. Директора охраны, которые меня очень хорошо узнали за три года работы, были одновременно и моими тренерами, и имели вес в этом кругу, среди отделов спецназа. Они просто позвонили и сказали: «Не грузите пацана лишним. Проверьте, откатайте, мы за него говорим». После обкатки их слово тоже сыграло свою роль.
Я пришел в спецназ, уверенный, что это очень круто. Это как желание человека попасть в Голливуд. Представление у меня было примерно такое: я наивный мальчик, а там — крутые дядьки. Ни хрена себе, я что, среди них? Потом уже в процессе работы стали выясняться очень неприятные нюансы, касающиеся личных отношений, сплоченности в коллективе, отношения сотрудников к руководству и руководства к своим сотрудникам. Да и тренировки утратили острый адреналин, приелись.
Про командировки, отношения
с коллективом и традиции
У нас были постоянные тренировки: до обеда физическая подготовка, после обеда — тактика. В 2010-м году прошла первая командировка в Чечню. Самое жаркое лето за последние года мы провели в Грозном. Там тренировок не было. Приехали, заняли посты. Три месяца из будки в будку, из казармы на пост. Никуда не ходили, никуда нас не отпускали. В 2011-м году была вторая командировка. Она была срочной, незапланированной. Как раз в эту командировку я поссорился с руководством, испортил отношения, по приезду пришлось уволиться.
Что касается финансирования, то нам хватало того, что мы имели. А про оборудование скажу так: работали с тем, что было. Не могу сказать, что было плохое, не могу сказать, что было хорошее... Было среднее. Этим и довольствовались. Были автоматы 74-го года выпуска и так далее.
Было, конечно, что-то, что не нравилось, не получалось. Например, вот не совпал ты характером со старшим инструктором, который ведет группу, и тебе начинает казаться, что больше всех он шпыняет тебя. Ты думаешь, что не обязан слушать его приказы, потому что он придирается, а ничего не сделаешь. Такие нюансы тоже есть.
Ребята-сослуживцы очень много помогают, если ты с чем-то попервой не справляешься. Могут тебя на руки взять, облегчить тебе ношу. У меня остался всего один друг после армии. Последняя командировка очень плохо для меня закончилась в плане общения.
Я бы не хотел работать, например, на «скорой». Скажем так, это очень «пьяная» работа: из-за стресса люди начинают очень много пить. Такая же ситуация была и на службе. В командировках люди нередко употребляли алкоголь. Это помогало расслабиться, элементарно отдохнуть. Естественно, не во время работы, но, к сожалению, это входит в привычку. Одна из традиций, если тебя взяли – накрыть стол. Хорошая традиция. Фишка в том, что нужно пить со всеми наравне и при этом нормально себя вести при этом. Есть еще традиция: если дается звание, нужно выпить полный 200-граммовый стакан, а потом продолжить уже со всеми.
с коллективом и традиции
У нас были постоянные тренировки: до обеда физическая подготовка, после обеда — тактика. В 2010-м году прошла первая командировка в Чечню. Самое жаркое лето за последние года мы провели в Грозном. Там тренировок не было. Приехали, заняли посты. Три месяца из будки в будку, из казармы на пост. Никуда не ходили, никуда нас не отпускали. В 2011-м году была вторая командировка. Она была срочной, незапланированной. Как раз в эту командировку я поссорился с руководством, испортил отношения, по приезду пришлось уволиться.
Что касается финансирования, то нам хватало того, что мы имели. А про оборудование скажу так: работали с тем, что было. Не могу сказать, что было плохое, не могу сказать, что было хорошее... Было среднее. Этим и довольствовались. Были автоматы 74-го года выпуска и так далее.
Было, конечно, что-то, что не нравилось, не получалось. Например, вот не совпал ты характером со старшим инструктором, который ведет группу, и тебе начинает казаться, что больше всех он шпыняет тебя. Ты думаешь, что не обязан слушать его приказы, потому что он придирается, а ничего не сделаешь. Такие нюансы тоже есть.
Ребята-сослуживцы очень много помогают, если ты с чем-то попервой не справляешься. Могут тебя на руки взять, облегчить тебе ношу. У меня остался всего один друг после армии. Последняя командировка очень плохо для меня закончилась в плане общения.
Я бы не хотел работать, например, на «скорой». Скажем так, это очень «пьяная» работа: из-за стресса люди начинают очень много пить. Такая же ситуация была и на службе. В командировках люди нередко употребляли алкоголь. Это помогало расслабиться, элементарно отдохнуть. Естественно, не во время работы, но, к сожалению, это входит в привычку. Одна из традиций, если тебя взяли – накрыть стол. Хорошая традиция. Фишка в том, что нужно пить со всеми наравне и при этом нормально себя вести при этом. Есть еще традиция: если дается звание, нужно выпить полный 200-граммовый стакан, а потом продолжить уже со всеми.
Про условия
В договоре указано, что командировки включаются в работу. Если у тебя нет справки от врача, то отказаться считается зазорным. Также тебя не возьмут, если у тебя жена при родах или ребенок маленький и ты единственный опекун. Но в случае отсутствия уважительной причины, ты должен ехать. Нельзя сказать, что прямо заставляют. Тебя спрашивают: «Ты поедешь или нет?». Можно найти множество причин, но тогда теряется уважение. Если причина несерьезная и ее коллектив не одобряет, то начинаются разговоры за спиной, косые взгляды. Первый раз было интересно, даже хотелось. Второй раз получилось неожиданно. Очень быстро всех собрали и отправили. Я как раз только вышел после травмы, еще немножко прихрамывал.
У всех товарищей из спецназа есть повреждения: хондрозы, переломы, сотрясения, осколочные ранения. Все это требует внимания, денег и времени, а их вечно недостает. За три года там сто пудово что-нибудь наживешь, тут без вариантов. Здоровье тратиться очень сильно. Болячек заработал гораздо больше, чем денег.
На службе оплачиваются больничные, есть страховка. Я получил травму, правда, не на работе, а в свободное время, но до сих пор не получил выплаты по страховке. Там нашли кучу причин, по которым мне отказали. Ну, не то чтобы прямо отказали, но потребовали 100500 документов — тогда, мол, они все выплатят. Часть документов уже утеряна, оригиналов нет. Нужны снимки ноги в день перелома, без них уже ничего не докажешь.
Предусмотрены поездки в санатории. Теоретически на бумаге все поставлено, но в реальности ничего этого нет. Перед каждой командировкой в Чечню нам говорили: «Ребята, вы приедете, начнется реабилитационный месяц — пожалуйста, санаторий, куда хотите! Пишите заявление». Когда мы приезжали и начинали об этом разговаривать с нашим руководством, нам говорили: «Ну, давайте чуть попозже». А потом у кого желание пропадало, у кого дела появлялись... Никого сразу не посылали, но никто вообще никуда не ездил. Все можно, но давайте-ка лучше в другой раз.
Предоставлялся отпуск. В командировке нет выходных, там ты работаешь круглые сутки. Допустим, восемь часов работаешь, остальные отдыхаешь, потом опять выходишь на восемь часов на службу. Не было ни суббот, ни воскресений, ни праздников. И когда ты приезжаешь, все субботы, воскресенья, праздничные дни считаются и прибавляются к отпуску. Там получается около 20 дней. Короче, нормально.
В договоре указано, что командировки включаются в работу. Если у тебя нет справки от врача, то отказаться считается зазорным. Также тебя не возьмут, если у тебя жена при родах или ребенок маленький и ты единственный опекун. Но в случае отсутствия уважительной причины, ты должен ехать. Нельзя сказать, что прямо заставляют. Тебя спрашивают: «Ты поедешь или нет?». Можно найти множество причин, но тогда теряется уважение. Если причина несерьезная и ее коллектив не одобряет, то начинаются разговоры за спиной, косые взгляды. Первый раз было интересно, даже хотелось. Второй раз получилось неожиданно. Очень быстро всех собрали и отправили. Я как раз только вышел после травмы, еще немножко прихрамывал.
У всех товарищей из спецназа есть повреждения: хондрозы, переломы, сотрясения, осколочные ранения. Все это требует внимания, денег и времени, а их вечно недостает. За три года там сто пудово что-нибудь наживешь, тут без вариантов. Здоровье тратиться очень сильно. Болячек заработал гораздо больше, чем денег.
На службе оплачиваются больничные, есть страховка. Я получил травму, правда, не на работе, а в свободное время, но до сих пор не получил выплаты по страховке. Там нашли кучу причин, по которым мне отказали. Ну, не то чтобы прямо отказали, но потребовали 100500 документов — тогда, мол, они все выплатят. Часть документов уже утеряна, оригиналов нет. Нужны снимки ноги в день перелома, без них уже ничего не докажешь.
Предусмотрены поездки в санатории. Теоретически на бумаге все поставлено, но в реальности ничего этого нет. Перед каждой командировкой в Чечню нам говорили: «Ребята, вы приедете, начнется реабилитационный месяц — пожалуйста, санаторий, куда хотите! Пишите заявление». Когда мы приезжали и начинали об этом разговаривать с нашим руководством, нам говорили: «Ну, давайте чуть попозже». А потом у кого желание пропадало, у кого дела появлялись... Никого сразу не посылали, но никто вообще никуда не ездил. Все можно, но давайте-ка лучше в другой раз.
Предоставлялся отпуск. В командировке нет выходных, там ты работаешь круглые сутки. Допустим, восемь часов работаешь, остальные отдыхаешь, потом опять выходишь на восемь часов на службу. Не было ни суббот, ни воскресений, ни праздников. И когда ты приезжаешь, все субботы, воскресенья, праздничные дни считаются и прибавляются к отпуску. Там получается около 20 дней. Короче, нормально.
Про карьерный рост
Карьера в спецназе — это какой-то конец пути. Достигая звание зам. начальника или начальника, ты получаешь большой геморрой, небольшие регалии и незначительное повышение зарплаты.
Как только я пришел, сразу получил младшего лейтенанта, поскольку у меня за плечами был четвертый курс института. Через год получил лейтенанта. В первую командировку в Чечню я ездил младшим лейтенантом, во вторую уже лейтенантом и уволился тоже им. В тюрьме стаж идет тоже повышенный: год за полтора. То есть 12,5 лет отработал — до свидания, на пенсию. Пенсионеры остаются работать. Они выполняют функции тылового обеспечения, непосредственно охраны отдела. То есть такую работу, что не требует лишних физических затрат.
Если бы у меня была возможность что-то изменить, я бы поменял начальника. Если бы я сам им стал, то бы не стал раздраконивать коллектив, это самое важное. Я бы не стал приближать к себе тех, кто лижет жопу. Я бы уважал свободное мнение и здравый смысл, считался бы с мнением ребят, чего очень не хватало в нашей группе.
Генералом я быть не хочу. Каждый человек сам выбирает свою судьбу. Я не настолько прожженный погонник, чтобы мечтать о «генерале». Как говорится, «плох тот солдат», но я уже не солдат. Я понимаю, что такое полковник, даже подполковник, тем более генерал. Вообще, столько ответственности... На плечах лежит большой груз, плюс Москва постоянно напрягает, идут постоянные проверки, кого-то увольняют. Я согласился бы стать небольшим начальником, командиром отделения или просто более узким специалистом... Но никак не начальником.
Карьера в спецназе — это какой-то конец пути. Достигая звание зам. начальника или начальника, ты получаешь большой геморрой, небольшие регалии и незначительное повышение зарплаты.
Как только я пришел, сразу получил младшего лейтенанта, поскольку у меня за плечами был четвертый курс института. Через год получил лейтенанта. В первую командировку в Чечню я ездил младшим лейтенантом, во вторую уже лейтенантом и уволился тоже им. В тюрьме стаж идет тоже повышенный: год за полтора. То есть 12,5 лет отработал — до свидания, на пенсию. Пенсионеры остаются работать. Они выполняют функции тылового обеспечения, непосредственно охраны отдела. То есть такую работу, что не требует лишних физических затрат.
Если бы у меня была возможность что-то изменить, я бы поменял начальника. Если бы я сам им стал, то бы не стал раздраконивать коллектив, это самое важное. Я бы не стал приближать к себе тех, кто лижет жопу. Я бы уважал свободное мнение и здравый смысл, считался бы с мнением ребят, чего очень не хватало в нашей группе.
Генералом я быть не хочу. Каждый человек сам выбирает свою судьбу. Я не настолько прожженный погонник, чтобы мечтать о «генерале». Как говорится, «плох тот солдат», но я уже не солдат. Я понимаю, что такое полковник, даже подполковник, тем более генерал. Вообще, столько ответственности... На плечах лежит большой груз, плюс Москва постоянно напрягает, идут постоянные проверки, кого-то увольняют. Я согласился бы стать небольшим начальником, командиром отделения или просто более узким специалистом... Но никак не начальником.
Про последнее место работы
Недавно я работал в охране в ресторане. Это легче, чем служба. Проще общаться с людьми, имея такой опыт за спиной. Начинаешь больше бояться за свои действия. Можно легко по старой привычке нанести человеку какую-то травму. Когда после армии работал в клубе, то бывало волновался, беспокоился. А после спецназа стал полностью спокоен. Единственное, что напрягало – приходится постоянно стоять на ногах.
Рабочий день – 4-5 часов, постоянная движуха, очень много людей, за ночь – 1,5 тысячи человек. Охраны всего пять человек, надо все контролировать. Устаешь от того, что нужно постоянное внимание, внимание, одно внимание. Время скучно не тянулось. Мы контролировали всех сотрудников, кроме руководящего состава и выполняли обязанности вышибал. Если что-то пропадало, то обычно делили на всех официантов.
Я устраивался в конкретное место, знал где буду работать и с кем. Берут на работу людей в основном с крупным телосложением. У нас охрана подобралась соответствующая — все ребята спортивные, высокие. Кто-то с армии, кто-то просто здоровый. Мы имеем право оказать сопротивление. Лучше всего заломать и вытолкнуть. Драться, только если их больше или они агрессивно хватают ножи, кидают столы, стулья. Слава Богу, при мне такого не было. Но когда приходится крутить дядю, который весит 130 кило, а у него огромное пузо, крупные плечи и он пьяный в хламину, приходится применять силу. С собой есть дубинки, наручники, шокер, газовые баллончики.
Я не люблю шум в принципе. Крик разжигает во мне адреналин. Общий шумовой фон, учитывая специфику работы в клубах и в спецназе, вызывает агрессию, я готов к действиям. А зачем действовать, люди отдыхают. Я из-за этого уже давно не хожу по клубам.
Обычно походы в клубы кончаются драками, причем абсолютно не по моей инициативе. То есть я могу пить много и держать себя в руках, а люди порой перепивают и очень некрасиво нарываются. Желание ходить по клубам пропадает. Бывает обычно так: терпишь, терпишь, терпишь, а потом просто резко начинаешь урабатывать. Там уже сложно остановиться. Пока человек не будет лежать окончательно, не остановишься.
Недавно я работал в охране в ресторане. Это легче, чем служба. Проще общаться с людьми, имея такой опыт за спиной. Начинаешь больше бояться за свои действия. Можно легко по старой привычке нанести человеку какую-то травму. Когда после армии работал в клубе, то бывало волновался, беспокоился. А после спецназа стал полностью спокоен. Единственное, что напрягало – приходится постоянно стоять на ногах.
Рабочий день – 4-5 часов, постоянная движуха, очень много людей, за ночь – 1,5 тысячи человек. Охраны всего пять человек, надо все контролировать. Устаешь от того, что нужно постоянное внимание, внимание, одно внимание. Время скучно не тянулось. Мы контролировали всех сотрудников, кроме руководящего состава и выполняли обязанности вышибал. Если что-то пропадало, то обычно делили на всех официантов.
Я устраивался в конкретное место, знал где буду работать и с кем. Берут на работу людей в основном с крупным телосложением. У нас охрана подобралась соответствующая — все ребята спортивные, высокие. Кто-то с армии, кто-то просто здоровый. Мы имеем право оказать сопротивление. Лучше всего заломать и вытолкнуть. Драться, только если их больше или они агрессивно хватают ножи, кидают столы, стулья. Слава Богу, при мне такого не было. Но когда приходится крутить дядю, который весит 130 кило, а у него огромное пузо, крупные плечи и он пьяный в хламину, приходится применять силу. С собой есть дубинки, наручники, шокер, газовые баллончики.
Я не люблю шум в принципе. Крик разжигает во мне адреналин. Общий шумовой фон, учитывая специфику работы в клубах и в спецназе, вызывает агрессию, я готов к действиям. А зачем действовать, люди отдыхают. Я из-за этого уже давно не хожу по клубам.
Обычно походы в клубы кончаются драками, причем абсолютно не по моей инициативе. То есть я могу пить много и держать себя в руках, а люди порой перепивают и очень некрасиво нарываются. Желание ходить по клубам пропадает. Бывает обычно так: терпишь, терпишь, терпишь, а потом просто резко начинаешь урабатывать. Там уже сложно остановиться. Пока человек не будет лежать окончательно, не остановишься.
«Прощай, оружие!»
Сейчас я нашел для себя рецепт счастья. Я не причиняю людям физическую боль, не кричу. Я абсолютно не сторонник драк на улице, я стараюсь словами решить конфликты. Если человек дурак, я ему лучше полтинник дам последний, чем влезу в драку. Мне не охота кричать, не охота ни с кем ругаться, все конфликты решаются проще.
Я нашел себя в том, что делаю людям добро, дарю здоровье, делаю массаж. Это меня очень радует. Во-первых, комплименты, после того как сделал процедуру. Во-вторых, я чувствую человека. После долгого массажа на 1,5 – 2 часа, часа два я вообще ничего не могу сделать. Я полностью отдаю человеку свою энергию, силы, потом долго восстанавливаюсь.
Первый раз сделал подруге, друзьям, у которых спина болела. Люди начали говорить: «О, как клево у тебя получается». Тогда я работал в спецназе, не было смысла делать на этом акцент. А после увольнения на следующей же неделе устроился на курсы и обучился, купил все необходимое оборудование.
Сейчас у меня висит пятый курс. Собираюсь бросить институт и поступить в медицинский колледж. Чтобы делать не просто обычный массаж, а детский (очень востребованный, мало затрат, много денег) или мануалку (то есть вправление костей), нужно медицинское образование. Пока делаю только классический, общий. Но я, конечно, хотел бы попробовать.
Если бы мои коллеги не служили в спецназе, то кто-нибудь был бы предпринимателем, юристом, многие пошли бы работать в охрану, в полицию. Если бы мне не надо было зарабатывать деньги, я, скорее всего, все равно бы занимался массажем. Это хорошее хобби, позволяет держать себя в форме, иметь крепкие руки и большой круг знакомых, это очень здорово. Если человеку нравится, то он продолжает с тобой общаться даже если весь курс уже пройден.
Бывает, что некоторые девушки стесняются, могут первый раз с тортиком прийти. На сеанс записываются и говорят: «Нет-нет, давайте чай попьем». Сидят, слушают речь, вникают в суть, обо всём расспрашивают. На следующий день они приходят уже на массаж. Многим людям нужен такой подход — тонкий, издалека, чтобы привыкнуть к человеку, его внешности, манере речи. Чтобы убедиться, что этот человек действительно знает свое дело.
Поначалу многие говорят, рассказывают о себе. Особенно, когда массаж короткий минут на 10-15. Тогда человек может без умолку болтать, болтать, болтать... И когда он уходит, я перевожу дух. Наконец-то тишина. Я очень люблю тишину. Ставлю релаксационную музыку, применяю в процессе благовония, специальные масла.
Я ходил учиться на двухмесячные курсы. Там дали основы, остальное постигал сам. Плюс я устроился в салон, где познакомился с китайскими техниками. Есть желание поехать учиться в Китай. Не думаю, что это дорого, самая затратная часть – это дорога. Здесь есть мастера, которые ездят к своим учителям заниматься в КНР боевыми искусствами. Через них можно найти мастеров по массажу.
Я хотел бы пойти в сам медицинский университет. Профессия фельдшера даст возможность подрабатывать в скорой, пойти деревенским врачом и делать массаж. Мне нравится помогать людям. Предыдущая работа совершенно не совмещается с моими нынешними увлечениями. Я считаю, что мне повезло. Я не убийца, я никогда не убивал людей, слава Богу.
Сейчас я нашел для себя рецепт счастья. Я не причиняю людям физическую боль, не кричу. Я абсолютно не сторонник драк на улице, я стараюсь словами решить конфликты. Если человек дурак, я ему лучше полтинник дам последний, чем влезу в драку. Мне не охота кричать, не охота ни с кем ругаться, все конфликты решаются проще.
Я нашел себя в том, что делаю людям добро, дарю здоровье, делаю массаж. Это меня очень радует. Во-первых, комплименты, после того как сделал процедуру. Во-вторых, я чувствую человека. После долгого массажа на 1,5 – 2 часа, часа два я вообще ничего не могу сделать. Я полностью отдаю человеку свою энергию, силы, потом долго восстанавливаюсь.
Первый раз сделал подруге, друзьям, у которых спина болела. Люди начали говорить: «О, как клево у тебя получается». Тогда я работал в спецназе, не было смысла делать на этом акцент. А после увольнения на следующей же неделе устроился на курсы и обучился, купил все необходимое оборудование.
Сейчас у меня висит пятый курс. Собираюсь бросить институт и поступить в медицинский колледж. Чтобы делать не просто обычный массаж, а детский (очень востребованный, мало затрат, много денег) или мануалку (то есть вправление костей), нужно медицинское образование. Пока делаю только классический, общий. Но я, конечно, хотел бы попробовать.
Если бы мои коллеги не служили в спецназе, то кто-нибудь был бы предпринимателем, юристом, многие пошли бы работать в охрану, в полицию. Если бы мне не надо было зарабатывать деньги, я, скорее всего, все равно бы занимался массажем. Это хорошее хобби, позволяет держать себя в форме, иметь крепкие руки и большой круг знакомых, это очень здорово. Если человеку нравится, то он продолжает с тобой общаться даже если весь курс уже пройден.
Бывает, что некоторые девушки стесняются, могут первый раз с тортиком прийти. На сеанс записываются и говорят: «Нет-нет, давайте чай попьем». Сидят, слушают речь, вникают в суть, обо всём расспрашивают. На следующий день они приходят уже на массаж. Многим людям нужен такой подход — тонкий, издалека, чтобы привыкнуть к человеку, его внешности, манере речи. Чтобы убедиться, что этот человек действительно знает свое дело.
Поначалу многие говорят, рассказывают о себе. Особенно, когда массаж короткий минут на 10-15. Тогда человек может без умолку болтать, болтать, болтать... И когда он уходит, я перевожу дух. Наконец-то тишина. Я очень люблю тишину. Ставлю релаксационную музыку, применяю в процессе благовония, специальные масла.
Я ходил учиться на двухмесячные курсы. Там дали основы, остальное постигал сам. Плюс я устроился в салон, где познакомился с китайскими техниками. Есть желание поехать учиться в Китай. Не думаю, что это дорого, самая затратная часть – это дорога. Здесь есть мастера, которые ездят к своим учителям заниматься в КНР боевыми искусствами. Через них можно найти мастеров по массажу.
Я хотел бы пойти в сам медицинский университет. Профессия фельдшера даст возможность подрабатывать в скорой, пойти деревенским врачом и делать массаж. Мне нравится помогать людям. Предыдущая работа совершенно не совмещается с моими нынешними увлечениями. Я считаю, что мне повезло. Я не убийца, я никогда не убивал людей, слава Богу.